Приятной новостью для всех водителей и юристов, занимающихся административными и уголовными делами, связанных с нарушениями правил дорожного движения, стало издание поочередно МВД, Комитетом ВР по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности и Минюстом писем, касающихся возможности использования водителем видеокамеры или мобильного телефона во время общения на дороге с работником ГАИ. Ведь из всех этих разъяснений четко прослеживался ответ – снимать гаишников на аудио-, фото и видеокамеры можно.
Но, конечно, самих по себе писем может быть и недостаточно для доказательства такого права в суде. А потому, куда важнее для юристов является аргументация, изложенная в таких письмах. И следует отметить, что аргументация Минюста отличалась от аргументации Комитета ВР и МВД.
Так, Комитет ВР в письме от 01.06.2011 № 04-19/12-1092 и МВД в письме от 01.06.2011 № 4/1-60нд, обосновывая право водителей, сослались на ч. 4 ст. 55 Конституции (правда, в письмах была указана несуществующая ч. 4 ст. 65 Конституции), согласно которой каждый имеет право любыми не запрещенными законом средствами защищать свои права и свободы от нарушений и противоправных посягательств. А поскольку законодательство не содержит запрета относительно аудио-, фото-, видеофиксации водителями действий работников ГАИ во время несения ими службы или оформления административных материалов, то проводить такую съемку можно. Но при условии, что такие действия не будут препятствовать выполнению работником ГАИ своих функциональных обязанностей.
Минюст же в письме от 08.06.2011 № 8648-0-26-11 навел несколько иные аргументы. Во-первых, он сослался на ч. 4 ст. 14 Закона «О дорожном движении», согласно которой участник дорожного движения, коим является водитель, может обжаловать действие работника ГАИ в случае нарушения с его стороны действующего законодательства. Во-вторых, на ст. 521 Закона «О дорожном движении», определяющей гласность одним из принципов деятельности милиции. Правда, такого однозначного вывода как МВД или Комитет ВР, Минюст в итоге не сделал, перейдя к Закону «О доступе к публичной информации», и на основании ст. 5 этого Закона заключив, что доступ к информации обеспечивается любым способом, не запрещенным законом.
Мнение «Ю&З»: Позиция МВД и профильного Комитета ВР является более обоснованной и, что самое главное, более однозначной. Изложенное в этих письмах обоснование и заключение даст возможность любому водителю доказать свое право на съемку действий сотрудника ГАИ при общении с ним.
Но вместе с тем, не стоит рассчитывать на то, что сотрудники ГАИ теперь не будут протестовать против их съемки. Во-первых, письма все же не имеют статуса нормативно-правовых актов. Во-вторых, они по-прежнему могут ссылаться на положения ст. 307 ГК, согласно которым физическое лицо может быть снято на фото-, кино-, теле- или видеопленку лишь при его согласии.
Впрочем, этот аргумент гаишников вполне можно «побить», указав на то, что в отношениях с водителем он действует не как физическое лицо, а как представитель органа власти, то есть как субъект властных полномочий. К тому же, поскольку съемка, как правило, проводится на улице, то его согласие на такую съемку презюмируется. Ну и наконец, можно придраться к самой устаревшей формулировке статьи, в которой речь идет о пленке, а не о цифровых носителях. Об аудиозаписи речь вообще не идет.
Есть также небольшая вероятность того, что гаишник расценит съемку его действий как вмешательство в деятельность работника правоохранительного органа, за что ст. 343 УК предусмотрена уголовная ответственность. В этом случае, помимо вышеупомянутого письма МВД, на помощь может подойти также постановление Пленума ВСУ от 26.06.92 № 8, согласно п. 11 которого под вмешательством в деятельность работника правоохранительных органов следует понимать конкретные действия, направленные на препятствие в исполнении этим работником служебных обязанностей или на достижение принятия неправомерного решения. Вмешательство может проявляться в уговоре, шантаже потерпевшего, угрозе отказать в предоставлении законных благ, а также в любой иной форме воздействия. Но просьба, например, родственников правонарушителя о принятии работником правоохранительного органа решения в интересах этого правонарушителя не образует состав преступления.
